Врачебные тайны

Мужчина или женщина

Петербургское воинское призывное присутствие в нынешнем году при медицинском освидетельствовании призываемых обнаружило среди них женщину-мужчину.

По спискам этот феномен числится мужчиной, а при освидетельствовании врачи точно определить пол призываемого не решились.

Комиссия нашла необходимым отправить барышню-кавалера для научного исследования в военный госпиталь.

Петербургская газета. № 300. Пятница. 1 ноября 1913 г.

Редкий случай с новобранцем

Чудо природы – женщина-мужчина освобожден от военной службы

Сенсацию в Петербурге вызвало известие, что при медицинском освидетельствовании новобранцев врачи призывного присутствия не могли определить пол одного из призываемых.

Мужчина-женщина был отправлен для медицинского освидетельствования в Николаевский военный госпиталь.

7 дней «сомнительный» новобранец пробыл в госпитале, а затем комиссия из светил медицинской науки и представителей военного ведомства признали новобранца не настоящим мужчиной, а потому он освобожден от военной службы.

Чудо природы – сын купца первой гильдии Ценах Смелькович Ойзерман, проживающий в № 65 по Екатерингофскому проспекту.

По словам родственников Ойзермана, он только весной текущего года окончил гимназию. Так как он не попал ни в одно из высших учебных заведений, то должен был в нынешний призыв идти в солдаты.

На днях Ц. Ойзерман уезжает заграницу для поступления в одно из высших учебных заведений Германии.

Из бесед с членом городского по воинской повинности присутствия Н.П.Зеленко мы узнали, что врачи и представители ведомств, входившие в состав присутствия, были поражены женственностью новобранца. На освидетельствование новобранец Ойзерман явился не один, а в сопровождении брата, который заявил делопроизводителю Н.П.Липкину-Копейщикову о некоторых аномалиях брата.

Председательствующий в присутствии член городской управы камергер А.К. Бодиско нашел необходимым произвести медицинское освидетельствование женоподобного новобранца в отдельном помещении. Когда юноша разделся, то перед врачами предстала женская фигура.

Медицинское освидетельствование и в госпитале подтвердило ненормальность Ойзермана, а потому ему вчера уже и выдано из городского по воинской повинности присутствия увольнительное навсегда от военной службы свидетельство.

Петербургская газета. № 302. Воскресенье. 3 ноября 1913 г.

11 миллионов на медицинский факультет

Опять десятки миллионов и опять жонглирует ими, на показ всему городу, председатель комиссии о пользах и нуждах г. Фальборк.

Эти новые 11 мил. связаны с прекрасной идеей – создания в Петербурге нового медицинского факультета.

Образование медицинского факультета, конечно, можно приветствовать. Но можно ли его создать силами общественного управления.

Подумайте: 11 мил. единовременно и 780 000 руб. ежегодно на содержание факультета!

Где город возьмет эту сумму?

Не разобьются ли все мечтания о финансовую невозможность осуществить проект, хотя бы и при содействии правительственной субсидии и крупных частных пожертвований!..

Не проще ли было ограничиться ходатайством об учреждении медицинского факультета, чем разрабатывать детальный проект. Студентов на медицинском факультете ожидается 1800, профессорских кафедр – 34, клиник – 15 на тысячу кроватей, административно-хозяйственных зданий столько-то и т.д.

Комиссия г. Фальборка скорбит о «печальном положении естественно-научных учреждений» при санкт-петербургском университете вследствие переполнения. Она желает широкой и правильной постановки высшего образования.

Однако, при чем здесь 11 миллионов города?

Петербургская газета. № 307. Пятница. 8 ноября. 1913 г.

«Речи» пишут из Астрахани о голодающем медицинском отряде. «По инициативе Астраханской администрации, в самой глуши Киргизской орды, в 110 верст от последнего степного населенного пункта – Новой Казанки, осенью прошлого года возник медицинский поселок Уш-Таган. Поселок предназначался для борьбы с чумой, и для этого в нем были устроены больница и квартира для медицинского персонала. С постройкой Уш-Тагана губернатор Соколовский гнал во всю: стали строить под конец лета и закончили постройку глубокой осенью, в период осенних дождей. Здания строились из непросохшего сломанного кирпича, или, скорее, из песчаной глины. Понятно, что замерзнув, они держались, но к весне, к теплу, стали валиться. Развалились прачечная-баня, обвалилась часть фронтона докторского дома, нависли потолки всех вообще построек, покоробились и вспучились стены и т.д. В Астрахани из Уш-Тагана полетели жалобы. В них медицинский персонал поселка указывал на страшный холод и сырость своих «жилых» домов и пр. Весной здания Уш-Тагана кое-как починили. Летом этого года поселок осматривался особой Комиссией из петербургских и местных чиновников, и Уш-Таган было решено капитально ремонтировать. Но прошло все лето, а ремонта не сделали. Больше того, ранее Уш-Таганский медицинский персонал страдал от квартир, теперь он страдает от голода. Не получая вот уже 5 месяцев содержания от противочумной комиссии, медицинский персонал поселка прожил все свои деньги и на днях прислал Астраханскому губернатору телеграмму, в которой, указывая на свое голодание, просил о возможной помощи. По распоряжению губернатора голодающему персоналу послано 500 руб. из чумных кредитов врачебного отделения».

Русский врач. 1913 г. № 40.