6 АПРЕЛЯ
В этот день в 1906 году в газете «Русский врач» был опубликован материал о примечательном судебном разбирательстве в Санкт-Петербурге
«24-го апреля в Петербургской Судебной Палате будет разбираться в порядке апелляционной жалобы интересное с общественно-бытовой стороны дело доктора И.С.Крейнделя по обвинению его в клевете в печати небезызвестным в Петербурге знахарем Бадмаевым, много лет занимающимся врачебной практикой без всяких к тому прав. Дело это уже рассматривалось 2 года назад в Петербургском окружном Суде и кончилось полным оправданием доктора Крейнделя. Господин Бадмаев остался недоволен решением суда и подал апелляционную жалобу, которая не была до сих пор рассмотрена лишь потому, что доктор Крейндель последние полтора года находился на театре военных действий на Дальнем Востоке. Позволим себе напомнить читателям сущность возбужденного против товарища обвинения, чтобы вместе с тем показать, как трудна еще у нас борьба с невежеством и знахарством, в особенности, если знахарством занимаются люди в чинах высшего ранга: господин Бадмаев состоит в чине действительного статского советника и имеет очень крупные связи. И против такого-то туза поднял свой голос заурядный врач и заговорил о нем таким тоном, что не оставалось сомнения в том, что делай то, что делает действительный статский советник Бадмаев, обыкновенный смертный, ему не миновать бы не совсем приятных объяснений в участке! Разумеется, такой смельчак должен был быть привлечен к судебной ответственности, что господин Бадмаев и не замедлил сделать. Доктор Крейндель в целом ряде статей, помещенных в «Новостях», доказывал, что знахарство Бадмаева, выдаваемое им за тайны «Тибетской медицины», есть ни что иное, как самое невежественное народное врачевание. Сверх того, он привел в своих статьях ряд известных ему случаев, из коих выяснилось, что знахарская деятельность Бадмаева причиняет больным и вред, обрекая на излишние муки и страдания. Как на яркий пример вредной деятельности Бадмаева, И.С.Крейндель указал на случай с покойным профессором консерватории фан Арком, жившим на загородной даче Бадмаева и лечившимся все лето у него от болей в животе. Бадмаев уверял своего больного, что его болезнь пустяковая, что в кишках у него образовались «пробочки», что он просто «объедается». Время шло, а болезнь все ухудшалась. Видя это, семья больного не на шутку стала тревожиться за его судьбу. Решено было пригласить врача из города. Врач нашел раковое новообразование и «в такой запущенной форме, что в самом глухом медвежьем углу России вряд ли можно встретить болезнь столь запущенной» (слова врача на суде). Это распознавание было потом подтверждено и другими врачами, видевшими больного в городе после его переезда с бадмаевской дачи. Нужно думать, что распознавание ракового новообразования у фан Арка было для Бадмаева большой неожиданностью, и с этого времени он стал, по заявлению доктора Крейнделя, интриговать с целью избавиться от неприятного жильца. Кончилось дело тем, что больной профессор фан Арк был увезен на свою городскую квартиру, где через неделю и скончался в страшных мучениях. Оперативная помощь, разумеется, была уже непоказанной. В оглашении этого факта Бадмаев усмотрел клевету и предъявил к доктору Крейнделю обвинение по соответствующей статье закона. При разборе жалобы Бадмаева в окружном суде в январе 1904 года доктору Крейнделю удалось документально доказать, что Бадмаев не имеет никаких прав на врачебную практику, что он самовольно присвоил себе профессию врача.. Единственный документ, который предъявил суду Бадмаев , чтобы опровергнуть утверждение медицинского департамента о его самозванстве, говорит лишь о том, что Бадмаеву можно будет врачевать по способу тибетской медицины в том случае, если он окончит полный курс медицинских наук в одном из университетов России. Когда факт самозванства Бадмаева выяснился в окончательной форме, столичный врачебный инспектор предложил полиции отобрать от Бадмаева подписку о прекращении им врачебной практики и предварить его о законной ответственности за нарушение подписки. Однако подписки этой полиция не отобрала от него до сих пор. Чем объяснить такую исключительную деликатность полиции к Бадмаеву? Ведь если бы дело касалось обыкновенного знахаря, она, наверное, не замедлила бы исполнить требование врачебного инспектора. Почему же к Бадмаеву она относится иначе? Влияют ли тут тайны тибетской медицины или превосходительный чин его, мы сказать не можем. Это может разъяснить лишь сама полиция, и мы очень хотели бы слышать это разъяснение».
Русский врач. 1906. № 15.
